kocforum |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Комната казарма комната
Улицы, дома, улицы.
Рваная рана исколота
Зрачки от боли сузятся.
Пальцы ищут ножницы,
На дне кувшинов глиняных
Уши слышат возницу,
Несётся сзади в спину мне.
Острое скоро забудется,
Тупое же будет помниться.
В переулках ума заблудится
И раком будет множиться.
На самых первых стадиях
Этапах, отделениях
На станции Площадь Восстания
Я готов
к потрясениям.
Безголовые медные всадники
Всюду строгая послушная иерархия,
Форма лжи - конституционная анархия.
И, зашпорив сапожины задники,
Скачут безголовые медные всадники.
Рай и ад основ Иммануиловых,
Крах и взлёт пластинок виниловых.
Стыд и срам студенток потрёпанных,
Стон и смрад живущих закопанных.
По ночам нерезаные прыгают
И в прохожих тыкают мотыгами,
Не поймут, что вокруг случается,
Почему при свете на луну не лается...
Невдомёк, что с кровушкой молочною
Не видать им солнышка воочию,
А всадники, медные безглавые,
Спекулируют прелыми эксклавами.
Четвёртый реактор
Волк караулил стадо коров,
Поле баюкал отравленный трактор,
Сегодня трубили пятьсот голосов:
"На Марсе запущен четвёртый реактор!"
Взвыл на луну обеднённый уран,
Повинуясь слепого начальства приказу,
Умирала Земля от колотых ран,
Бессмертным пятном оставалась зараза.
Новый плацдарм для новых идей,
Глобальные мысли не дремлют в покое.
Это всегда отличало людей -
Изгадив одно, они ищут другое.
Рождённый революционером - 2
Чайки над Кубой свободной летают
Красное знамя вьётся вдали,
Последний буржуй в рудниках догнивает,
И сердце Гевары бьётся в груди.
Товарищ Фидель - он спаситель народа,
Быть с Кастро - значит быть всегда впереди!
Он повёл нас вперёд, он повёл нас к Свободе,
И сердце Гевары бьётся в груди...
О Красная Куба, будь всем примером,
Чтоб каждый народ осознал свою мощь,
Чтоб дал от отпор буржуа-браконьерам,
И сердце Гевары нам может помочь!
Страна утренней росы.
Самолёты летять прочь,
Поезда садятся на мель,
Здесь делит день и ночь
Тридцать восьмая параллель.
Зорок недремлющий глаз,
Шаг часового тих,
Он полвека делит нас
На хороших и плохих.
На "в шинели" и "в пальто",
"С автоматом" и "с ружьём",
На "в машине" и "в метро",
На "с цветком" и "с топором".
Прекратите злобный лай,
Утомившиеся псы,
Чтоб вас вместе вновь свела
Свежесть утренней росы.
Рождённый революционером - 2 непонятно для какой цели писан. Ни туда, ни сюда. Ни в зуб ногой.
Остальное все зашибись. Про реактор - не совсем хорошо. Но хорошо.
Это же всё писано чёрти когда, когда ещё не соображал чего к чему (или наоборот, соображал).
Про рождённый революционером - это я специально для Веника. Он мне как-то привёл одну строчку оттуда и спросил - это ты написал? я говорю - да. А он сказал - <fuck! не матюгаться!>!
Вот. Больше ничего хорошего нет 
Отвалились глаза на холодном ветру,
Теперь никуда я от вас не уйду,
Терпите, как терпят жильцы Эрмитажа.
А на углу стоит шайка зверей,
Гнилой запашок из-за дальних морей,
Курят, плюются и ждут эпатажа.
Дымок вентиляции к солнцу летит,
Шагаю в аптеку - вдруг что-то болит,
Болит и болит, а я просто не знаю.
Мой каменный мир, где как за стеной,
Сравнительно мал по сравненью с войной,
И я привыкаю к кошачьему лаю.
Звонок разрывает зелёную мглу,
Я просыпаюсь уже на полу,
Не вижу пришедшего и не жалею.
Шесть разных ног меня волокут,
В место, где только мухи не мрут,
Муховой кичась отрадой своею.
Солнце в дырявые щели ветвей
Бросает незнание новых царей,
Как будто не видит свою бесполезность.
Блестящие крыши на старых домах,
Как пудра в пирожном откопанный прах, -
Последняя отдана мёртвым любезность.
Полифонический новый естественный мир,
Как вымытый начисто тухлый инжир,
Прослужит ещё хоть какое-то время.
Моими упрёками кормят собак,
До этого был Анатолий Собчак,
Караула почётного вечная смена.
Ударами стрелок о циферблат
Я очень доволен, я до смерти рад,
Ведь время по сути - тот же рабочий.
И странно, что именно только сейчас
Работает время бесплатно на нас,
И только от злобы гримасы нам корчит.
Струны чуть целые звонко звенят,
Музыкально-живой получается ряд,
Я эту песню тебе посвящаю.
Пусть голоса нет, пусть пальцы не те,
Пусть не во фраке, да и ты не в фате,
Зато альтер-песня кошачьему лаю...
Я рву своей номер-книжки листы,
Останется только один номер - ты,
На растопку пойдут остальные.
Хоть тугие гудки заменяют порой
Мне бесценный и милый твой голос родной,
Операторы лаются злые.
Беспорядочно сыпля кривые слова,
Получаются ноги, живот, голова
Человека весеннего авитаминоза.
Затмевая собою рой вечных забот
Престранный вопрос сам себя задаёт:
"Что это за слово такое - "Элойза"?"
(написано, как несложно догадаться, для Юльки)
Отредактировано Botinok (2005-12-29 03:55:36)
Я не мог отойти ото сна,
Лежал и слушал тихую волну.
Моя жизнь была поделена
В отношении три к одному.
Я бежал от запутанных дней,
От глухих нависающих стен
В очарование дальних морей
В синей пустыни плен.
Одиночество снова со мной,
Везде разворотило клапана
И мутной масляной рекой
Достигло шестерней ума.
(лето 2005)
Я не мог отойти ото сна,
Лежал и слушал тихую волну.
Моя жизнь была поделена
В отношении три к одному.Я бежал от запутанных дней,
От глухих нависающих стен
В очарование дальних морей
В синей пустыни плен.Одиночество снова со мной,
Везде разворотило клапана
И мутной масляной рекой
Достигло шестерней ума.(лето 2005)
Круто.
Линии электромагнитов
Проносят мимо разные песни:
От школьников до экс-замполитов,
От Ханоя до Красной Пресни.
И не разберёшь, что всучили -
Не то рамку, не то просто картину,
А сколько наших слёз накопили
Нити телефоновых линий...
Жестом дай приказ не бояться,
И не стой скалой надо мною,
В век полифонических раций
Я своей печали не скрою.
Все людские грустные ритмы,
Все цивилизаций невзгоды,
Да как читали богу молитвы
В засуху и в непогоду,
Как бежал Мамай по кургану,
Как свистели сабли арабов,
Как играла Мурка наганом,
Как Жуков спал ночами в генштабе,
Как карибский кризис решили,
Как мы обскакали Европу,
Как потом повторно крестили
Нашу закалённую ж...
Как невежда с флагом державным
Рассекал по спящим просторам,
Как пропали в яму бесславно
Наши лучшие хирурги и ЛОРы,
Да как теперь я в постели
Профиль вижу твой с собой рядом, -
Всё это написать акварелью
Хочу лишь только встретившись взглядом.
И не помогут ни тысячи кнопок,
Ни толпа родных сообщений.
Нити телефоновых тропок
Разорвутся от переполнений.
Пусть любовь слезами полита,
С тобой встретиться хочу я глазами.
И ни к чему тогда будут магниты
Со своими золотыми цепями.
19 февраля 2004 года
В голове чёрствой пусто,
Вода разъедает изнутри,
Жизни весёлое русло
Носовым платком утри.
Молчит на стене гитара,
Безмолвно царство струн.
Полоснули светом фары
Безразличных белых лун.
Сквозняк ломает ноги,
Лёгкие - табачный дым.
Мыслей скошенные стоги
Обрекают быть немым.
Во дворе привычный шорох,
Беспокойство среди звёзд,
Будто кто-то мокрый порох
Из моих пороховниц унёс.
(expr)
7авг03
(expr) значит, что писал прямо так, как думал. То есть недумая о том, что пишу, не выбирая слов и не подбирая лучших. Прямая связь меня и тетради.
Прочитайте, людям нравится.
Про правду.
Солнце садится над маленьким городом,
Тени ползут и ползут на восток.
Старый отец уронил на грудь бороду,
Тихая смерть приходит в свой срок.
Холодное чувствуя смерти дыхание,
Старик созывает своих сыновей,
Чтобы сказать им в сердечном прощании
Железное слово воли своей.
Токарь Сергей на судостроительном,
Услышав такую недобрую весть,
Бросил работу и выехал стремительно,
Четверть часа дороги – и он уже здесь.
Владелец кафе в фешенебельном здании,
Худощавый Борис в самых модных туфлях,
Как всегда пунктуален, он без опоздания,
Появился в знакомых отцовских дверях.
И наконец, сильно жизнью потрепанный,
Аферист и картежник, за душой ни гроша,
Из соседних земель, налегке, автостопами,
Андрей приехал неспеша.
Все трое вместе, отец улыбается:
«Такое редко вижу я!
Не каждый день мы собираемся,
Ведь жизнь у каждого своя...»
«А повод для того имеется,
Мне сложно это говорить,
Но жизнь во мне уж еле теплится,
И должен вам я сообщить,
Всю жизнь мою меня печалило,
Что люди мне кричали вслед.
Что врун я... Врун я... Лгун отчаянный,
Ну а за кем грешка-то нет?
А злые языки намеренно
Пускали слухи обо мне.
И чистое имя наше потеряно,
Все утонуло в клевете.
И вашим делом, делом жизненным.
Должна стать следующая цель:
Остановить все козни извергов,
Не говорить ни слова лжи отсель!
Пусть происки недоброжелателей
Не смогут опозорить род,
Вы правду говорите всю, что знаете
Тогда заткнется их проклятый рот!
Скрывать нам абсолютно нечего,
Честней семьи на свете нет,
Расправьте свои гордо плечи вы!
Семейный кончен наш совет!»
Сказав эти слова, старик задумался,
Потом последний раз вздохнул,
Закрыл глаза, совсем осунулся,
И крепким сном навек заснул.
«Отец скончался, братья родные» -
Сурово констатировал Андрей,
«Мы его наследники законные,
Давай делить добро скорей!»
«Что молвишь ты, бубновая шестерка ты!» -
Вскричал встревоженный Борис.
«Отец скончался, горе горькое,
А ты все о богатстве, хитрый лис!»
Андрей сказал, в глаза смотря обидчику -
«Как завещал нам только что отец,
Яснее ясного, как девы юной личико,
Что лжи и лицемерию конец!
Сергей вмешался ради справедливости:
«Клянусь не нарушать завет отца!»
И, после некой нерешимости,
Поклялся и Борис, не потеряв лица.
Вернулся Сергей на судостроительный,
Подошел к своему золотому станку.
Подумал: «Отныне заместо лжи убедительной
Говорить буду правду, где только смогу».
Как раз в это время под окнами грязными
Работяги с работы тащили металл,
И, папы ведомый святыми наказами,
Сергей замдиректору все рассказал.
По этому делу пошло разбирательство
Работяг за хищенье отдали под суд,
Но подельники их, заподозрив предательство,
Не сочли отомщенье вскоре за труд.
Как-то раз возвращался Сергей домой затемно,
На скамейке у дома присел покурить,
Все, что слышал в потемках он, было лишь «НА ТЕБЕ»,
Так и умер, не успев ничего возразить.
Борис же, вернувшись к месту рабочему,
Не сумел больше порции меньше давать,
Заплатил все налоги, съездил за город к дочери,
И кафе очень скоро пришлось закрывать.
Не успел он смириться с такими потерями,
Продал модные туфли и спился совсем,
Один на один с выцветающим Лениным,
Закрылся в квартире и не общался ни с кем.
Когда наконец спохватились знакомые, -
Куда девался их любезный друг, -
Пришли толпой, взломали дверь дубовую
И обнаружили там труп.
В служебной комнате под лестницей
В одной гостинице с утра
Сидел Андрей, играл по-честному
И к вечеру остался без гроша.
Его противники людьми были азартными -
Один из них полжизни отсидел,
Другую половину просидел за картами,
От выигрыша такого чуть не пел.
Глаза его блестели живо, весело
Шрам на лице с улыбкой заиграл,
Расслабленно разлегся в кресле он
Закинув ногу за ногу, мечтая, дым пускал.
Андрей все карты отложил заботливо,
Привстал, упершись в стол рукой.
И, глядя на него, сказал отчетливо:
«Я переспал с твоей женой».
Вот так три брата честных умерли,
Так и не поняли за что.
Как род не запятнать свой думали,
Ведь правда – это хорошо!
17-23 июня 2005 г.
Где-то в Европе.
(Перепечатано с черновиков Zagadk'ой, misprints possible)
Отредактировано Botinok (2006-01-24 00:15:22)
***
Вчера - трудность первой строчки,
Сегодня - смысл откуда-то травит.
Вчера - тетради, страницы, листочки,
Сегодня время границы ставит.
Философия брызжет половиной слова,
Половиной мысли, половиной мира.
От чеканного шага и рук вестового
Непросто укрыться даже в теплой квартире.
Чего я достиг этим странным поступком?
Два разодранных сердца бескрайней дорогой.
Но я знаю, что скоро в спасательной шлюпке
Я к тебе доберусь. И умру на пороге.
14 августа 2004 года. Слащаво, как Есенин.
Почти весемнадцать - все почти забыли
Мою детскую, слепую простоту.
Не зря меня, наверное, учили
Самой первой фразе - аш несупранту.
26 марта 2004.
(Ash nesuprantu (лит.) - Я не понимаю).
Да, блин, про "кмру на пороге" - эт ВОЛШЕБНО! Мне оч вот эт нра! Оч так крачиво. И масштабно! И не надо, товарищ, гнать на ЕСЕНИНА. Он прекрасен! У него есть стих-е, которое оч на мое похоже, т.е. я написала стих, который похож на его, но при этом я не знала, что он такой написал, когда писала свой!
Не, уважаемая, Есенин совсем не катируется. Белая берёза... не, совсем грустно.
Кстати, Коц, наверно, там кипятком в потолок писала, что по телику про Есенина показывают? Как раз вот вы проходите его, и про него кино. Я так и не посмотрел и пяти минут этого фильма. Так как Котс реагировала на это?
фильм оч крут! На самом деле.
Ну, я к нему очень и очень предвзято отношусь. Говорили там, что крут, но я как-то так и не загорелся смотреть.
Отредактировано Botinok (2006-01-27 21:07:35)
Эт твое законное право!А твоя строчка мне оч понравилась!
Про "помру на пороге"? Ну да, сильно для того времени, когда я это писал. Сейчас чего-то мне не кажется это насколько круто как тогда. Времена, понимаешь ли, меняются.
Блин, я б так хотела. Прийти, блин к нему, он дверь открывает, а я фигаг и насмерть прямо на пороге!
Ну, можно и так расценивать. А вообще тут речь о том что... ну короче есть А есть Б. Между А. и Б. ничего общего, но они друг друга до умопомрачения Л. Вот А. берёт и вообще линяет куда-то, а Б. расстраивается. И всякий раз, когда А. и Б. стараются быть вместе, воплощать, так сказать, свою Л. в жизнь, то постоянно встаёт что-то между ними. Что-то мешает. Из-за этого складывается впечатление, что А и Б вместе быть не могут, как будто высшие силы этому мешают. Так вот, А кажется, что если он сделает что-то против высших этих сил, если он просто придёт к А, несмотря там на всякие преграды, то ему ничего не останется, как умереть, потому что всё, казалось бы, на свете против того, чтобы А с Б встретились. Ну что ещё, скажите, высшие силы сделают, если А будет настолько настырным, что просто припрётся к Б? Это всё из одной строчки следует.
......я поняла это, даж без объяснений......
***
За спадом спад, за ровом - ров,
Лишь в далеке огонь костров,
Но мне до них как до Сатурна.
Я написал, переписал,
И прочитал, перечитал,
Потом скомкал и бросил в урну.
Наверно разница культур,
И перепад температур
Со мной играют злую шутку,
И где-то звонкая строка
Смеется там изподтишка
Над умирающим рассудком.
Куда прикажете бежать?
На улицу ли, под кровать?
А может сразу за границу?
Куда б меня ни завело,
Куда ни сунься - как на зло
Везде одни и те же лица.
Иллюзий цирк, и как всегда,
Меня хотят загнать туда,
Чтоб был я там извечным клоуном,
Я упираюсь - "Не хочУ!
Да и вообще с утра к врачу"-
И прыгаю через забор загона.
Слошной разброд, сплошной разрыв,
Я откопаю, так и не зарыв,
Вельветовый пиджак и брюки,
Пойду ходить по мостовым,
И улыбаться постовым,
Чтобы спастись от странной скуки.
Но силы нет - пиджак в шкафу,
И можно заполнять графу
"Умеет жить без доброй феи"...
Слегка подумав головой,
И вынув паркер золотой,
Рассудок пишет - не умеет.
29янв06
Мне нравится как ты делаешь последние строфы. Они у тя всегда звучат замым нромким аккордом, если можно так выразится.
У сеня обычно слюни-сопли в конце, а у тебя все так: ВОТ! НАТЕ!
Эт вери гуд!
Ну так говорю ж - всё самое главное в конец надо пихать. Эффект!
А костюм вельветовый коричневый с приталенном пиджаком и правда в шкафу. Надо будет как-нибудь нацепить.
Девушка в чёрных брюках. Поэма. Часть первая.
Странной и вовсе не видной звездою
Утро кричало о седьмом сентября,
По глухим переулкам - стена за стеною
Смотрели на город окон глаза.
Облегчённо вдыхая осенний ветер,
Люди выходили из гетто метро,
Где-то весело кричали дети,
И несколько мужчин прошли в пальто.
Блистая люками канализаций,
Московский ломился от тысяч машин,
В дорогом ресторане изысканных граций
Официантка разбила старинный кувшин.
---
В осеннем слепом полумраке квартиры,
В одной среди сотни подобных квартир,
Девушка в брюках, одна в этом мире,
В умывальник кидает законченный пир.
От Парка Победы до станции "Невский",
Где чернеет ухоженный мутный канал,
Где, наверно, когда-то гулял Достоевский,
И, подумав, окурки в воду бросал.
Отсидев через силу четвёртую пару,
Она летит домой, чтобы опять
Услышать под окном поющие гитары,
Поесть, подумать и поспать.
На вид ни сколько не старушка,
Внутри - а кто её знавал?
Лежит с руками под подушкой,
И снится ей весёлый бал.
----
Там, где звенящий ужас ночи,
Где шум приехавших гостей,
А из окна уж рожи корчит
Сам самозванный царь чертей.
И мертвецы в зелёных фраках,
С утопленницами и без них,
Загрызанный вчера собакой
Во храм стремившийся жених,
И без руки какой-то в майке,
Кричит "отрой меня, я жив!",
И старая сиделка в тайках,
Утопла, лишь немного не доплыв.
Какой-то старый и моложе,
Сынишка, видимо, с отцом,
И те бегут, бегут к подножью,
Все посещают чертов дом.
И вот, собравшись шумною толпою,
Ждут королеву торжества.
И вот, из царских выходя покоев,
Является толпе она.
Завиты волосы довольно витиевато,
Скрывают перчатки пальцы рук,
Одета, вроде бы, как надо,
Когда б не пара чёрных брюк.
---
Опять знакомый звон - проснулась,
Оделась, вышла и пошла,
На переходе чуть заметно оглянулась,
Чертей последних прогнала.
И снова, только солнце за дома садится,
Выкатывается диск луны,
А ей всё снится, снится, снится,
Снится этот бал у сатаны.
Где девушка в чёрных поглаженных брюках
Встречает гостей на приёме в свой дом,
И так и прут они из канализационных люков,
И бомж, и паж, и человек с зонтом...
Суббота! Солнце из последней силы грело,
"Да будет этот день!" - воскликнула она!
И чтоб на сердце там не очень сатанело,
Она ушла гулять с утра.
Качели, парки, аттракционы, бары -
Ни денег, ни желанья нет.
Идёт туда, где каждый день фанфары
Играют в её честь куплет...
---
Пустырь. Железная дорога. Травы.
Болотный пруд как смерть для ручейка,
Всем в детстве было почему-то не по нраву
Гулять здесь до последнего звонка.
А ей противны были девичьи беседы,
Сопливые признания и первая любовь,
Она пыталась привести сюда соседа,
Но тот здесь изорвал все ноги в кровь.
С тех пор держался он на расстояньи
От этих странных для него затей,
Его мамаша верила гаданьям
И через пару лет уехала в СиднЕй.
С тех пор одна, с тех пор ни слова
Нигде и никому о прелести лежать
С восьми часов до полвторого,
За облаками от завода наблюдать.
Здесь каждая травинка мыслям вторит,
И каждый поезд вкрадчиво твердит,
Что плох отец, который дочку порет,
И дочь плоха, которая молчит.
И мать, погибшая при странных родах,
Хрипевшая "Не приведи господь
Таким акулам плавать в здешних водах,
Как моя дочь - ни дух, ни плоть".
Все воспоминания и рассказы детства
Проходят медленно парадом здесь,
Безотказное и безысходное средство,
Чтоб осознать сознания смесь.
И медсестра, стиравшая пелёнки,
И старый дед, неведомо какой,
Забравший этого ребёнка
Встретил с ним и свой покой.
Потом какие-то заплаканные девы
Перевезли ребёнка в Ленинград,
Но у кого-то, к сожаленью, сдали нервы,
И странное дитя отправили назад.
Затем отец, явившийся некстати,
Решил её немного воспитать,
После чего она, насилу встав с кровати,
Одну дорогу выбрала - бежать.
И вот теперь, студентка-ленинградка,
На всём земном пространстве ни души,
Которая вдруг отгадала б загадку
Такой сознательной и несознательной глуши.
---
Вот полвторого, надо собираться,
Вставать с травы и до метро идти,
Не хочется надолго расставаться
Со всем, что было и всем, что впереди.
---
Бывает, кто-нибудь в ужасный ливень
Задумает бежать через поля,
Дёрн ли ему размокший не противен,
Или слишком непроста нужда...
Такого торопыгу мало, что спасает
В бескрайних зарослях кустов и трав,
И злая молния его ласкает,
Показывая всем свой кроткий нрав.
Лежит на земле, как муравей на печке,
Непонимание застыло на лице,
Незнающее замерло сердечко,
Погиб чудак, в концов конце!
Бывает, неспешно проходящего по стройке,
Кого-то настигнет летящий кирпич,
И будет череп мгновенной раскройки,
И тело внезапно разобьет паралич.
Бывает, просто сердце идти не захочет,
Или выстрелит какой-нибудь чудак в висок,
Или ванну кровью кто-нибудь замочит,
Не сумев сдержать эмоций приток...
Всё бывает, всему есть странное местечко,
И со всем этим сравнимо забытьё,
Которое случилось с ней на "Чёрной речке",
Куда она направилась по новое бельё.
Как молния, как пуля, как кирпич влетел
В её забаррикадированный мозг сигнал.
Он, видите ли, там не разглядел,
Как кто-то просто мимо пробегал.
"Подумаешь, какой-то, да мало ли какой,
И что это я в голову взяла!" -
Так думала она, смотря на герб литой,
Подумала, забыла и в вагон вошла.
---
Субботний день прошёл, пора бы воскресенью
Стучаться и ломиться в её дом,
Пора бы снова страшным сновиденьям
Покрывать её в постели целиком.
Но ей заместо уж знакомых бесов,
Заместо бала в чёртовом особняке,
Приснился реденький кусочек леса,
А на поляне - он в дырявом сапоге.
Любопытством раздираемая дама
В чёрных брюках и улыбкой на губах,
Серее серого на голове панама,
И заинтригованность в сверкающих глазах.
Подходит к милому, чтоб он её не видел,
И нежно прикасается к плечу.
Как трогает заслуженный целитель
Своих больных, не доверяющих врачу.
Обернулся он мгновенно и нервозно,
Как будто в каждом её пальце - яд,
Она - в испуг, но было уже поздно, -
Его глаза голубизной горят.
Она: "Привет, давно тебя ждала я,
Себя молила не мечтать,
Но ты... как изморось в жару косая,
Как после пола мягкая кровать".
Он выслушал, привстал и - нету,
Сказать успел он лишь одно:
"В наш Ленинград вернулось лето,
Ночью минус два, а утром - ноль".
Вскочив с кровати, видит - точно,
Телеприёмник говорит,
Заморозки обещают ночью,
А утром небо заблестит.
Значит, так, опять прогноз погоды,
Не выключила телеприёмник вновь...
Не став смотреть показы моды,
Она ушла в завесу снов.
Но воскресное утро, кончаясь,
Не дало ни единого сна,
И она, от дремоты качаясь,
Позавтракав, гулять пошла.
И снова коптящие трубы завода,
Снова составы один за другим,
Кстати, обещанная ночью погода,
Туман и ветер, и горизонт незрим.
Но что-то не так, но что-то иначе,
Что-то стало не по себе,
Словно невидимый кто начал
Играть, не умея, на старой трубе.
Словно какой-то дворовый мальчик
Стучит по ржавым водосточным червям,
Определённо - что-то стало иначе,
Будто вышел указ казнить палача.
Из положенных полдней не просидев и часу,
Рванула девушка оттуда поскорей.
Такое чувство, будто богатырь кирасу
Скинул, а сам малыша не сильней.
Куда бежать? Домой - не надо,
Пусто там, живых там нет.
Доехала зачем-то до летнего сада,
Но через пять минут - простыл и след.
К Исаакию - срочно, на крышу, к птицам,
Закрыт Исаакий - нет пути,
Фасад, поймите, у них выцвел,
Обязаны, они, поди, ремонт вести!
Куда? Обратно бросилась в промзону,
Но где же, где же эти облака?
Где эти грязные газоны,
Где свалки пёстрая гора?
Всё тут. Ничто за день не изменилось,
Всё та же свалка, рельсы, грязь,
И сколько раз ей раньше снилось,
И рваные носки, и старый таз.
Но нет! Не стоит верить глазу,
Здесь кто-то уволок её покой,
Здесь кто-то распылил заразу,
Над этой закоптелой стороной.
Прильнув к перилам пуганой овечкой,
Себя не помня, мчит в трубу,
"Следующая станция Черная Речка", -
Последняя надежда и табу.
----
У Мавзолея злые часовые
Стоят, ни шагу, ни прыжка.
И не поймёшь - живые, неживые?
Озлобишься и дашь пинка.
Как будто кто его поставил
И кучу денег заплатил,
Надиктовал телегу правил
И восвояси укатил.
Как будто дали по макушке
С размаху белым кирпичом
Из леса будто на опушку
Пришёл мужик и стал махать мечом.
Так и стоял товарищ, недоумевая,
Что это за существо с бельём?
И, шагу сделать не дерзая,
И ночью так стоял, и днём.
Открылись двери. На перрон ступила,
Вдруг вздрогнула и затряслась.
Площадка, где она журнал купила
Теперь сиренью разрослась.
И ум её пленил великолепный запах,
И мысли поплыли о том или о сём,
И кот на чётырех пушистых лапах,
И тень под крышей жарким днём.
Но что-то помешало ей уйти в свою мечту,
Какой-то импульс для движенья дан -
И вот она, как будто бы в бреду,
Как будто избавляясь от немытых ран,
Идёт и видит и не видит и не знает,
Кто там стоит, а может, и никто,
И тихо-тихо по земле ступает,
Выходит она из метро.
Вот, тот киоск, вот тот журнальчик
А тут - сирени и коты!
Какой-то босоногий мальчик
Страдающий ещё от слепоты,
Какие-то прохожие проходят мимо,
Не замечая ничего вокруг!
Как это они не видят - мило!
Ведь вот же, вот же, вот он, друг!
-----
Пустырь. Железная дорога. Травы.
Всё вроде тоже, но теперь уже
Лежать ей одиноко не по нраву,
У неё теперь здесь протеже.
Лежат вдвоём, скрестивши вместе руки,
Трава играет в светлых волосах...
Прекрасная студентка в чёрных брюках
И парень трубочист в оранжевых трусах.
апрель-май 2003 г.
Хех, три года уже почти назад писано. Вкривь и вкось, блин.
Ну, если не лень прочитать будет кому-нибудь, буду только рад )